Переписка Александра Володарского и Алексея Гаскарова

Лёша, привет!
Давно хотел тебе написать, но всякий раз останавливался на полпути. Писать тебе письма, и не затрагивать ситуацию в Украине было бы как-то странно и нелепо (не о погоде же рассказывать), а любое упоминание Украины явно вызовет особый интерес у тюремной цензуры, не хотел создать тебе лишних проблем. Но всё-таки решился написать это письмо, товарищ В. А. убедил меня, что цензура не так уж страшна, да и я сам, почитав твою публичную переписку, понял, что отмалчиваться нет никакого резона. В конце-концов, мы не экстремисты какие-нибудь, чтобы обсуждать запрещенные и подозрительные вещи.
Твои письма показывают, что ты понимаешь ситуацию в Украине получше многих находящихся на воле, поэтому не буду углубляться в предысторию. То, что почти год назад начиналось как “Евромайдан” превратилось в протест против насилия власти, и чем больше зверел “Беркут” - тем жестче был ответ. На какое-то время “радикализм” стал мейнстримом, вчерашние обыватели гордые своей аполитичностью позировали на Грушевского с брусчаткой в руках. Обострение 19-го января я пропустил, зато ко второй волне насилия, 18-го февраля, оказался в Украине, на том самом митинге возле Верховной Рады, с которого и началась развязка. Понюхал дым от горящего офиса правящей партии. В самый ад, впрочем, опять (не-)повезло не попасть, когда стреляли, я как раз дежурил с некоторыми другими анархами в больнице скорой помощи. Хотя некоторые наши товарищи оказались и в эпицентре.
Но это ты всё и так знаешь, рассказывать про летающую брусчатку уже не интересно, все, должно быть, тебе рассказали тебе это не один раз. Про оккупацию министерств тоже не буду. Скажу только, что до сих пор виню себя за то, что в короткий период безвластия (а несколько недель у нас было реальное безвластие, репрессивные механизмы совершенно не работали где-то до начала-середины марта) не собрал товарищей и не наведался к старым знакомым в пенитенциарную службу. Сейчас остаётся сожалеть об упущенных возможностях, хотя упустили мы их не этой зимой, а гораздо раньше. Впрочем, поприсутствовал на оккупации Министерства Образования: всё же это совершенно потрясающее ощущение, когда свеженазначенный министр вынужден отчитываться перед залом студентов, оправдывается за свои былые проступки и в любой момент рискует вылететь в окно (в прямом смысле этого слова, министерство образование - одно из немногих мест, где на охране были анархисты). Ещё было очень поучительно наблюдать в реальном времени, как формируется новая генерация профессиональных услужливых “студенческих активистов” на службе уже новой власти и как они кропотливо восстанавливают разрушенную при их участии систему. В других министерствах происходили похожие процессы. Но всё равно, вот тот краткий момент, когда всю эту накипь смыло, дорого стоит.
Могу рассказать о сепаратизме (тем более, что я сам из Луганска). Если интересно - могу попозже переслать несколько статей по этой тематике, но если кратко: не стоит верить мифам о “низовом” протесте или о его пролетарской составляющей. Процессы на Востоке были инициированы старой бюрократией и силовиками, ни одна классовая (левая или профсоюзная) организация не была там представлена. Конечно, среди ополчения немало “простых рабочих парней”, одураченных пропагандой. Люди искренне верили в то, что их будет детей будет есть Правый Сектор, телевидение постаралось от души. Но в любом движении, либеральном ли, фашистском ли, большинство, как правило, составляют наёмные работники, а вовсе не буржуи в цилиндрах, это не значит, что эти движения представляют интерес рабочего класса
Часто протест на Майдане пытаются сравнивать с “Болотной” в том смысле, что бунтовал столичный “креативный класс”. Дескать, Майдан - Болотная, зажравшиеся хипстеры, Антимайдан - Уралвагонзавод, простые парни, соль земли. Такая аргументация часто озвучивается левыми рабочистами, особенно теми, кто Майдан в глаза не видел. Забавно, что правые противники Майдана критикуют его с элитистских позиций, говоря, что там собралось “неграмотное быдло с Западной Украины”. На самом деле, следует избегать грубых аналогий. На Майдане были и киевляне и множество приезжих, и жители больших городов, и маленьких сёл, и буржуа, и наёмные работники. По духу это, конечно же, был буржуазный протест. Буржуазный протест против бюрократии, которая совсем уж неприлично расцвела при Януковиче. Антимайдан - попытка бюрократии удержаться любой ценой, попытка, которая открыла в конце-концов путь для иностранной интервенции.
Война - это отдельная тема, заслуживающая множества писем. Если кратко - всё очень плохо, будет ещё хуже, а так как раньше уже не будет никогда. Это массовая травма, вполне сравнимая с тем, что пережили народы на Балканах и переживают до сих пор, даже после того как там установился мир. Самое гнусное, что этой войны вполне можно было бы избежать, если бы региональные элиты не пытались бы сохранить свою власть любой ценой. А так и власти не сохранили, и разрушили попутно миллионы жизней.
Разделение левых на два уже непримиримых лагеря объясняется просто: те левые, которые считают усиление роли государства благом, становятся на сторону старой бюрократии (которая имеет ещё советские корни), и настойчиво ищут в ЛНР-ДНР прогрессивные тенденции. Все остальные (тут и анархисты, и социал-демократы, и большая часть троцкистов) в разной мере критически поддержали Майдан, во всяком случае после 16-го января.
Я далёк от восторгов тех товарищей, которые полагали его началом социальной революции. Для социальной революции у нас нет ни политического субъекта, ни рабочего движения на которое он может опереться. Победа Майдана - не наша победа, но его поражение было бы и нашим поражением, такая вот неприятная ситуация. Если бы Майдан проиграл, были бы задушены остатки политических свобод, а это бы здорово сузило возможности низовых левых движений и профсоюзов.
Недавно вот прошли выборы по результатам которых количество ультраправых в Раде уменьшилось более чем вдвое по сравнению с 2012 годом. Нацистов на улице, конечно, полно, хотя уровень насилия против антифашистов (против настоящих антифашистов, я имею ввиду, а не тех, кто использует это изрядно поистертое в последнее время слово в своих политических целях) уменьшился по сравнению с тем, что было пару лет назад. Но расслабляться не стоит, скоро боны массово поедут с фронта, и тогда к нам придёт ваш 2007. Впрочем, вы пережили, значит и мы как-нибудь справимся.
Если тебе интересно, я могу прислать интересные на мой взгляд тексты по ключевым темам (Майдан, Антимайдан, выборы и их результаты, ситуация с беженцами, нацисты во власти и т.д.). Достаточно трудно рассказать сразу обо всём, учитывая, что со времени нашего последнего короткого обмена репликами в фейсбуке, за несколько месяцев до твоего заключения, мир перевернулся несколько раз. Описать все изменения в одном письме в любом случае - нереально, да и не нужно, ты явно держишь руку на пульсе и нет смысла пересказывать общеизвестные факты. Так что задавай более конкретные вопросы, постараюсь ответить на всё.
Напоследок хочу с опозданием поздравить с тем, что несмотря на все бюрократические препоны вы всё-таки смогли пожениться с Аней. Пусть брак и буржуазный институт, который следует преодолеть, но вам можно сделать исключение. Надеюсь, что первую годовщину ты отметишь уже на свободе.
Держись! Тебя помнят не только в России, но и за её пределами.
Саша.

Александр Володарский (15.11.2014)